Рационализация

Фото: Станислав Еремин

Знакомы мы без малого четверть века. О Ереминеигроке, мне тайно казалось, я знал все. Вот о тренере… С этим пока сложнее. Я набрал нарочито простые вопросы. Он легко отвечал на них. Беседовали мы почти по-приятельски. На «Вы» не удалось перейти ни ему, ни мне. Может, это и к лучшему?

– Ты какой тренер? Расшифровываю: Александр Гомельский, Душко Иванович, Душан Ивкович – тренеры-диктаторы. Дэвид Блатт, Этторе Мессина, Владас Гарастас, Сергей Елевич, Юрий Селихов, Светислав Пешич – реалисты, прагматики. Владимир Кондрашин, Евгений Гомельский, Борис Вдовиченков, Михаил Коркия, Вальдемарас Хомичюс – демократы, толерантные гуманисты…

– Не стал бы придерживаться столь резкой градации. Настоящий профи никогда не бывает каким-то одним. Нет только черного и белого. Жизнь – и наша тренерская тоже – куда многообразнее. Я помню, как умел тот же «папа» пропускать мимо ушей нелицеприятные – и громкие – высказывания в свой адрес от иных ребят. В другой ситуации он среагировал бы моментально. «Критику» ой как не поздоровилось бы. Но он очень чутко ловил момент, знал, когда нужно применить кнут, а когда попридержать вожжи. В принципе, конечно, в спортивных играх все как на войне. Поставлена задача, и ты, кровь из носу, должен ее выполнить. Подчас невзирая на принесенные жертвы.

Тренер и на рутинном, ежедневном занятии, и особенно в игре должен контролировать свои человеческие качества, свой характер. Тренер – это и педагог, и психолог, и актер. Азбучные истины излагаю? В общем, когда начинал, был очень жестким. Еще, наверное, и потому, что сам только-только ушел с площадки и где-то внутри опасался за свой авторитет перед игроками. С возрастом, опытом умнел, многому научился, многое переосмыслил. Нет, не диктатор я… Мне подчас жалко парней, я стараюсь их понять. Скорее, я демократ-рационалист. Пойдет?

– Кого-то можешь назвать своим учителем. Или, как иные неофиты тренерского цеха, заявишь, что сделал себя сам и ко всему пришел сам по себе, своей головой, своим трудом?

– Действительно, всегда стремился оставаться самим собой и делать то, что считал нужным. Но я не Иван, не помнящий родства. Нынешнему поколению, а себя я уже отношу к старшему, легче и проще. Сейчас есть масса видеоматериалов, пресса и, главное, возможность поехать в «клинику» ведущих специалистов мирового баскетбола, даже постажироваться в клубе НБА. Ничего этого у нас не было. Поэтому для меня неоценимы та школа, которую я прошел непосредственно у Александра Яковлевича Гомельского, общение с Владимиром Петровичем Кондрашиным, Отари Михайловичем Коркия, Александром Ефимовичем Канделем, Владасом Гарастасом и другими достойными людьми. Плюс у меня масса друзей из мира футбола, хоккея и гандбола: эти три игровых вида более других близки баскетболу. Тоже постоянно учился. Многое дала работа с молодежной сборной России, в которой мне помогал лучший, наверное, тренер в стране по этому профилю – Анатолий Штейнбок из Питера. Признаюсь, нередко ловлю себя на мысли: а как бы вот сейчас поступил «папа»? Правда, таким чутью, интуиции, умению найти сиюминутный выход из положения, как у него, не научишься. Это как с талантом, как с деньгами: или есть, или нет.

– Ты получал технические фолы?

– Как игрок – практически нет, поскольку был человеком неконфликтным и на рожон не лез. Был один, абсолютно незаслуженный, из-за чего переживал еще много лет спустя. И даже недавно с тем судьей снова заспорил, доказывая, что он был неправ. Но и тогда, и тем более теперь считаю: игрок зарабатывать технический фол права не имеет. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Потому что теряется самообладание, выбрасывается лишний адреналин, упускается нить игры, нарушаются эмоциональные связи. Поэтому я жестко наказываю, крупно штрафую таких игроков.

А вот тренер, считаю, не только может, но в иной ситуации и должен нарываться на такой фол. Иногда так складывается матч, что судьи откровенно «душат», у команды игра не идет, а лимит тайм-аутов исчерпан. Вот и вызываешь огонь на себя. К тому же это неплохой психологический ход. Те же судьи остывают, рисунок игры ломается, ребята встряхиваются.

– В каких случаях берешь минутные перерывы?

– Это тоже азбука… Нужно или завести, или, наоборот, остудить парней. Внести какие-то коррективы. Напомнить о выполнении моих установок. Начертить срочную (когда секунды остаются), гипотетически результативную атаку или защитный вариант. Учитываешь и тактический момент: как реагировать на серию пропущенных мячей, как сыграть на удержание победного счета. Тут масса нюансов…

То же и с заменами… Тут, правда, уже и стратегия учитывается: как складывается не только ход матча, но и ситуация в турнирной таблице, календарь (мои команды всегда одновременно участвуют и в чемпионате, и в Кубке России, и в одном из еврокубков). Или по конкретному игроку. Скажем, не справляется в защите, много брака в передачах, малоактивен под щитами, без нацеленности, агрессии идет на кольцо соперников. Надо его чуток охолонить, дать прийти в себя, подумать, что и как, чтобы сам осознал. Кого-то надо поберечь или после травмы, или чтобы не получил травму (сбить излишние страсти). Кому-то – дать по шапке за чрезмерные амбиции. Иногда надо просто передернуть состав: убрать того, кто в данной связке не годится, и выпустить другого, более подходящего для конкретного тактического варианта, конкретной комбинации.

– Как гасишь неизбежные конфликты внутри команды?

– Спортивный коллектив – страшная штука. По определению в нем собраны амбициозные, нацеленные на достижение больших высот люди. Да еще и подогреваемые поклонниками, женами, родными и близкими, друзьями. Каждый – с тем еще характерцем, норовом. Тут требуется целая философия. Но во главе всего – и это нельзя ни на секунду забывать – результат. Нет, ни в коем случае нельзя только бить и душить – тогда игрок волей-неволей становится не твоим единомышленником, но подчас и врагом. Ничего более нового, поверь, чем политика кнута и пряника, никто не придумал. И рецептов нет. Каждый тренер сам решает, исходя из реалий, как ему поступать в тот или иной момент, какие слова сказать, какие меры принять.

сказать, какие меры принять. В УНИКСе у меня была однажды жуткая ситуация. Произошел взрыв между российскими баскетболистами и легионерами. Закоперщиком выступил американец с грузинским паспортом Шеммонд Уильямс. И что прикажете делать? Сажать на «банку»? Штрафовать? Или вообще выгонять? Но он объективно сильнейший баскетболист у нас, лидер по игре. Вот тут и пришлось буквально балансировать на грани риска, чтобы и порядок навести, успокоить парней, и Уильямса до конца сезона не потерять, но в то же время дать ему понять: на тебе, мужик, свет клином не сошелся. Кажется, удалось, учитывая, что можно было ожидать провала, полного крушения, с треском, а все же вырвали «бронзу».

– Как игрок ты добился всего. Чего бы тебе больше всего хотелось уже как тренеру?

– Ну, во-первых, и на площадке добился не всего, к чему стремился: не стал олимпийским чемпионом. А во-вторых, это, по-моему, знают уже давно и все: обыграть ЦСКА.

Станислав ЕРЕМИН

Родился 26 февраля 1951 года в Свердловске. Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер России по баскетболу. Карьеру игрока начинал в «Уралмаше». Защитник-разыгрывающий. В 1975–1984 годах – в ЦСКА, в 1981–1984 годах – капитан команды и сборной СССР. 9-кратный чемпион страны, 2-кратный чемпион Европы (1979, 1981), чемпион мира (1982), победитель соревнований «Дружба» 1984 года. С 1985-го – на тренерской работе. 9-кратный чемпион России в качестве главного тренера ЦСКА, призер двух чемпионатов России с казанским УНИКСом. Работал с молодежной и национальной сборными России. С 2007-го – наставник подмосковного «Триумфа».